Россия врет о войне в Донбассе, но не она одна. О сбитом Боинге и русских солдатах рассказывает Элиот Хиггинс из Bellingcat
Накануне годовщины крушения малайзийского Боинга в Донбассе в Киев приехал человек, который проделал огромную работу и собрал доказательства того, кто и как сбил MH17. Англичанин Элиот Хиггинс и его команда Bellingcat из девяти человек с помощью так называемой цифровой криминалистики перелопатили всемирную паутину и проанализировали многочисленные фото, видео и аудиозаписи, позволяющие восстановить картину событий 17 июля 2014 года – от момента, когда местные жители впервые увидели зенитную установку, вскоре запустившую ракету, и до момента крушения сбитого из нее лайнера.
В Киев Хиггинс приезжал, чтобы представить масштабный доклад, доказывающий прямое участие российских солдат в конфликте в Донбассе – Прячась у всех на глазах, соавторами которого стали аналитики известной американской организации Atlantic Council (смотрите его полную версию здесь)
О том, как работает цифровая криминалистика, почему она убивает любую ложь и как доказывает присутствие россиян в Донбассе, Хиггинс рассказал в интервью НВ.
– Ровно год назад над Донбассом был сбит рейс МН17. Вы одним из первых заговорили о том, что доказательства указывают на то, что самолет сбили боевики из российской зенитной установки.
– Да, мы опубликовали отчет о том, откуда производился запуск ракеты, сбившей самолет. Он четко показывает, что тот район полностью находился под контролем сепаратистов. И он полностью опровергает заявления и доказательства, обнародованные российским Министерством обороны на пресс-конференции 21 июля 2014 года, через четыре дня после крушения самолета. Он доказывает, что фото, которые россияне обнародовали как доказательства, – сфальсифицированные. А все заявления, которые они делали во время той пресс-конференции, – ложь. И все это можно доказать, используя информацию из открытых источников. Такого никто не делал до сих пор.
Сегодня, в годовщину крушения, мы публикуем сообщения из соцсетей, которые стали появляться, начиная с самого утра 17 июля 2014 года, когда люди начали писать: “Я только что видел, как через город везли Бук”. Потом люди начали писать, что видели, как из этого района стреляли из зенитной установки. Мы собрали эти посты из соцсетей, собрали фотографии, сделанные на контролировавшейся сепаратистами территории, аудиозаписи разговоров сепаратистов, сделанные украинскими спецслужбами, на которых обсуждается процесс перемещения Бука.
Мы создали специальный эккаунт в Twitter, где в режиме реального времени сегодня весь день будет публиковаться вся эта информация, которая начала появляться в Сети с самого утра 17 июля 2014 года.
Все это постилось в тот самый день, когда был сбит самолет, но люди, делавшие эти посты, еще не понимали контекста происходящего. Мы хотим с помощью этой Twitter-трансляции воспроизвести хронологию событий того дня, используя информацию из открытых источников. Я думаю, это действительно поможет более точно понять, что происходило на земле в тот день год назад.
– Ваш проект в целом начался незадолго до крушения MH17. Почему вы начали заниматься Украиной?
– Я начал следить за событиями на востоке Украины после крушения МН17. Вообще на момент, когда это все произошло, я занимался конфликтом в Сирии – точно так же анализировал его с помощью открытых источников информации. Многие уже знали, что я этим занимаюсь, и мне начали писать про сбитый в Украине Боинг.
– Вы проанализировали огромный объем информации, касающейся войны в Украине. Лично для вас очевидно участие России в этом военном конфликте?
– Конечно. Все эти вещи, как, например, недавнее видео со сбитым над Донбассом, над украинской территорией, российском дроном, делают это очевидным. Россияне поддерживают этот конфликт.
Вспомните артиллерийскую поддержку сепаратистов со стороны России прошлым летом. Многочисленные видео, фотографии, посты в соцсетях, спутниковые снимки, анализ которых мы впоследствии провели, демонстрируют, как с помощью российской армии украинские силы вдруг были оттеснены с огромной уже освобожденной ими территории, когда уже казалось, что сепаратисты почти подавлены. Все эти фото и видео были в Сети уже в течение недели после того, как это все произошло. Если бы такой анализ был проведен тогда же, сразу после первой артиллерийской атаки, уже тогда стало бы очевидно участие России в войне. Было бы очевидно, что без нее сепаратисты не взяли бы под контроль те территории.
– Как вам кажется, ваша работа влияет на руководство России?
– Я вижу нападки на меня лично со стороны российских телеканалов вроде Russia Today. Я воспринимаю это как признание (смеется).
После того, как мы разоблачили, что россияне врали миру на пресс-конференции 21 июля 2014-го, что они рассказывали сказки про MH17, для них многое поменялось. Старая модель была такой: есть слово Запада против слова России. А теперь мы говорим: Ок, Россия утверждает, что это так – а мы доказываем, что она лжет.
– То есть ваши разоблачения играют роль оружия против кремлевской пропаганды?
– Играют. Мы опубликовали этот последний отчет о присутствии российских солдат в Украине на русском, и в России его обсуждают. Кто-то называет это войной пропаганды. Но мы просто даем факты, и предоставляем людям право самостоятельно их анализировать.
Украинская сторона, правительство и военные, также делали заявления, которые не соответствуют действительности. Им нужно тоже понимать, что мы живем в таком мире, что можно лгать, можно отрицать какие-то вещи, но правда все равно вылезет наружу рано или поздно. Потому что люди пишут, делают фото, снимают видео, все время появляется альтернативная информация, которую правительство не может контролировать. Этот наш отчет – это по сути предупреждение правительствам всех стран о том, что нужно говорить правду. Попытки добиться обратного – запретить снимать и постить видео – не работают.
Я знаю, военным везде и всегда сложно говорить правду. Во время американских авиаударов в Сирии Пентагон отрицал жертвы среди мирного населения, пока не появились видео и фотографии, доказывающие обратное. Так что не только Россия лжет.
– Сколько людей работает в вашей команде?
– Девять волонтеров.
– Ваш проект финансируется с помощью краудфандинга?
– Да, я запустил сайт на деньги, собранные благодаря краудфандингу. Но это, конечно, не самый стабильный источник, поэтому вообще я планирую поддерживать работу сайта с помощью грантов.
После того, как мы разоблачили, что россияне рассказывали сказки про MH17, для них многое поменялось. Старая модель была такой: есть слово Запада против слова России. А теперь Россия что-то утверждает – а мы доказываем, что она лжет
– Сколько денег смог собрать ваш проект?
– 60 тыс. фунтов стерлингов. Чтобы подзаработать на проект, я начал проводить мастер-классы и консультировать. Но я хочу прийти к тому, чтобы эта деятельность приносила какой-то стабильный доход. Я собираюсь ездить с тренингами в восточно-европейские страны, включая Украину, чтобы учить людей этому более системно.
Кроме того, я очень хочу заняться темой коррупции. Мы участвовали в большом исследовательском проекте по теме организованной преступности и коррупции, было проделано много работы по всей Европе в части отмывания денег. Я занимался деньгами, которые стекаются в Лондон. Даже в Лондоне очень много грязных денег. В Лондон стекается много русских денег – россияне любят скупать там недвижимость. И эта недвижимость там просто пустует, потому что они используют ее просто как своего рода банк – они понимают, что цены на дома в Лондоне стабильны. Из-за них даже цены на жилье в Лондоне начали расти, потому что они платят просто безумные деньги.
– Откуда вообще появилась эта идея цифровой журналистики?
– Мне просто было интересно, что происходит в арабских странах, и я видел, какое огромное количество информации о происходящем в интернете просто игнорируется. И я начал вести блог о том, как обобщать эту информацию. Но я никогда и не думал заниматься журналистикой.
– Вы привезли в Киев отчет о событиях в Донбассе, который Bellingcat делала вместе с одним из крупнейших американских мозговых центров, Atlantic Council.
– Да, они пришли ко мне, потому что тот способ анализа информации, который мы используем – это довольно новое явление, такого никто не делал.
– Вам когда-нибудь угрожали?
– Никогда.
– Сколько времени занимает проанализировать какой-то отдельный факт?
– По-разному. Например, фотографии с места крушения MH17 мы нашли за 5 минут, а какие-то вещи занимают недели. Например, на то, чтобы выяснить, что Бук, сбивший малайзийский Боинг, привезла в Донбасс российская 53-я зенитно-ракетная бригада из Курска, один человек потратил целых полгода.
– Для вас это все еще хобби?
– Нет, сейчас это превратилось в работу фултайм, я даже снял офис.
