Позначка: Корупція в прокуратурі

О компетентности конкурсной комиссии по выбору директора НАБУ, основных претендентах, роли президента Порошенко и клановой борьбе в МВД, СБУ и ГПУ

История создания с помощью открытого конкурса первого в Украине Антикоррупционного бюро вышла на финишную прямую. В интервью ЛІГАБізнесІнформ один из наиболее активных представителей общественного сектора в вопросе борьбы с коррупцией, глава правления Центра противодействия коррупции Виталий Шабунин рассказал о том, почему и из-за кого работа пока еще не созданного Бюро может оказаться под угрозой.

– С чем комиссия по избранию директора Антикоррупционного бюро вышла на финишную прямую?

– Завтра (6 марта – ред.) в Администрации президента как раз будут обсуждать оставшихся кандидатов, и должны определиться, наконец, с фамилиями тех, кого рекомендуют для утверждения президенту Украины. Сейчас самая большая проблема в работе комиссии – это кандидат, которого активно поддерживает Администрация президента. Он позитивный и хороший, но если он станет главой Антикоррупционного бюро – это будет нарушением закона, что позволит кому-либо из тех, кто не прошел, пойти в Административный суд и отменить весь конкурс. Это в лучшем случае. В худшем – заморозить решение комиссии, чем задержится запуск всего Бюро.

– Кандидат Банковой – это Давид Сакварелидзе?

– Да. Незаконность его вероятного избрания может быть в том, что он не владеет украинским языком – а владение государственным языком – прямое требование закона.

Кроме того, Сакварелидзе входил в руководящие органы грузинской политической партии UNM. Согласно пункту 2 статьи 5 закона о Национальном Антикоррупционном Бюро: “Не может быть назначен на должность директора Национального бюро человек, в течение двух лет до подачи заявления на участие в конкурсе на занятие этой должности, независимо от продолжительности, входил в состав руководящих органов политической партии или … “.

Можно спорить о том, нужна, например, норма о языке или нет, мне кажется, это не критично, но это требование есть в законе, и его невыполнение может стать инструментом для замораживания работы Бюро к радости тех, кто к этому стремится. Так уже было с Укрзалізницей, Львовским аэропортом и аэропортом Борисполь. А ведь в вопросе Нацбюро ставки намного выше.

– Кто заинтересован в срыве работы Нацбюро?

– Очевидно, что это коррупционные кланы силовиков – СБУ, МВД и прокуратуры. А также судебные кланы, которые работали с силовиками в тесной связке. Потому что само создание Антикоррупционного бюро для этих кланов – большая проблема. У них в таком случае отнимут полномочия ведения следствия по делам о коррупции. Разрушится сверхприбыльный преступный бизнес силовиков, который строился и совершенствовался годами, и даже передавался по наследству.

– Есть ли кандидатуры от этих кланов среди оставшихся 21 претендентов на должность директора Антикоррупционного бюро и можем ли мы назвать фамилии?

– Фамилии называть некорректно. Скажу, что их уже меньше, чем до второго тура, но есть. Трое – точно. По одному от каждого клана – МВД, прокуратура, СБУ. Еще трое, скорее всего, тоже как-то причастны к этой “мафии”. То есть – от трех до шести оставшихся кандидатов заинтересованы в дискредитации будущего Бюро и саботаже его работы.

– Есть ли у этих людей реальные шансы на победу?

– У двоих есть.

– Но если конкурс у нас честный и члены конкурсной комиссии – также люди умные и честные, то, как же двое кандидатов, которые баллотируются, чтобы все сорвать, имеют шансы на победу?

– Именно потому, что конкурс честный. Ведь все оставшиеся кандидаты по формальным признакам имеют право участвовать, вот они и участвуют. Хотя есть нравственная сторона вопроса, по которой я не понимаю, как, например, в списке кандидатов остался нынешний военный генпрокурор Анатолий Матиос. В декларации его жены записаны 35 миллионов гривен. Откуда? Да, он красиво и правильно говорит, а также знаком с процессом следствия. Но как можно допустить, чтобы он с такой декларацией вообще участвовал в конкурсе на должность главы Антикоррупционного бюро?

– Если кто-то из “ставленников кланов силовиков” победит в конкурсе, вы об этом сразу заявите открыто?

– Безусловно.

– Всего сколько на ваш взгляд осталось реальных претендентов на победу?

– Реальных достойных кандидатов на сегодня шесть. Еще двое от “кланов”, то есть всего восемь. Но достойных кандидатов – шесть.

– Назовете?

– Это было бы некорректно накануне решающего заседания комиссии.

– Из 21 претендента всего шесть, как вы говорите, достойных – немного.

– Да, и в этом вина лично президента, а не комиссии. Потому что Петр Порошенко перед запуском конкурса запустил информационную волну о том, что он пригласит на должность директора Бюро Михаила Саакашвили. Это был непродуманный сигнал всему обществу – многие поняли, что никого другого президент там видеть не хочет, и масса достойных людей отказались от идеи участвовать в конкурсе.

А потом Порошенко “добавил”, сказав, что уже через две недели комиссия выберет ключевых претендентов на должность. Это был второй сигнал о том, что на самом деле нет никакого честного конкурса, а процесс создания Бюро находится в руках президента. Сознательно это делалось или нет, но то, что подобные заявления навредили эффективности процесса – факт. Доверие к честности конкурса было подорвано еще на старте.

– Как оцениваете уровень работы конкурсной комиссии в целом?

– Проблема в том, что из девяти членов комиссии, всего три юриста (в комиссию входят Рефат Чубаров, Евгений Захаров, Ярослав Грицак, Иосиф Зисельс, Александра Яновская, Юрий Бутусов, Евгений Нищук, Виктор Мусияка и Джованни Кесслер – ред.). И только один из них имеет практический опыт ведения следствия. Это очень большой вопрос к тем, кто делегировал людей в комиссию – к президенту, премьер-министру и нескольким фракциям. Друзья, ну можно было к этому более ответственно отнестись?

– Но там собраны моральные авторитеты нации – те же Рефат Чубаров и Ярослав Грицак…

– Моральные авторитеты – это важно и они должны быть в комиссии. Но должны быть моральные авторитеты с действительной юридической базой знаний, или люди с опытом антикоррупционной деятельности. Люди, владеющие материалом. А то с тем же Сакварелидзе получается, что трое юристов в комиссии говорят, что его избрание будет незаконным, а остальные шесть человек голосуют “за” и решение проходит. Шесть из девяти членов комиссии, увы, не всегда глубоко разбираются в юридических тонкостях, что очень важно в таком процессе.

И, тем не менее,давайте учитывать, что это первый в истории страны публичный и на самом деле прозрачный конкурс на должность чиновника такого уровня. Этот эксперимент удался уже тем, что нет претензий к честности конкурса. Есть вопросы о компетенции комиссии, но к честности – нет, и это уже очень важно.

Сейчас важно, чтобы Антикоррупционное бюро начало свою работу. Опасность в том, что избрание нелегитимного директора ставит все под удар – и юридический, о котором я говорил, и репутационный.

– Если избрание Сакварелидзе может поставить под удар работу Комиссии и дать юридические козыри в руки кланов силовиков по замораживание ее работы, то зачем Банковая ставит на такого кандидата? Администрация президента тоже хочет сорвать работу Антикоррупционного бюро?

– У меня тот же вопрос к Банковой. Я не думаю, что АП хочет сорвать работу Бюро. Хотя бы потому, что без запуска Бюро Украина больше денег от МВФ не получит. Скорее всего, речь идет о банальной самоуверенности. Порошенко как всегда полагает, что все “порешает” и никто не будет оспаривать законность кандидатуры его протеже из Грузии. Но это, мне кажется, излишняя самоуверенность – ему даже с Коломойским по Укрзалізнице “порешать” не удалось.

Джерело: http://news.liga.net/interview/politics/5247922-shabunin_siloviki_khotyat_sorvat_rabotu_antikorruptsionnogo_byuro.htm